фотографий: 1 | профайл посмотрели: 14926

АВЕРКИЙ ИВАНОВИЧ ПАЛИЦЫН

Категоря - Известные исторические деятели

1550—1627

Дворянин, приближенный князей Шуйских, автор знаменитого русского литературного памятника — «Сказание» (3), посвященного событиям Смутного времени, Аверкий Иванович Палицын (в мо¬нашестве Авраамий) был не только талантливым и широкообразованным для своей эпохи писателем, но и видным политическим дея¬телем. В 1588 г. Палицын подвергся опале, имущество его было конфисковано, а сам он (предполагается, за участие в боярском за¬говоре, ставившем целью развести царя Федора (см.) с Ириной Годуновой) был пострижен в монахи и сослан в Соловецкий монастырь под именем Авраамия. Однако Борис Годунов, вступив на престол, снимает с него опалу, и Палицын поселяется в Троице-Сергиевой лавре, а затем в Богородицко-Свияжском монастыре. В 1608 г., через два года после восшествия на царский престол Василия Шуйского (см.), Палицын вновь был переведен в Троице-Сергиеву обитель, на ответственную и влиятельную должность келаря, помощника настоятеля по экономическим вопросам.
Человек умный и хитрый, с ярко выраженными политическими амбициями, Палицын в годы польской интервенции был активным участником развернувшихся в стране событий. Его «Сказание» многими специалистами расценивается как наиболее яркий источник по истории Смуты. Центральная его часть, являющаяся, по сути дела, совершенно самостоятельным произведением, посвящена осаде Троице-Сергиева монастыря силами «польских и литовских людей и русских изменников» в период с 23 сентября 1608 по 12 января 1610 г. Монастырь, бывший в ту пору первоклассной крепостью, защищал дорогу к Москве с севера, и его оборона имела большое стратегическое значение. Небольшой гарнизон монастыря, состоящий из дворян, стрельцов, монастырских слуг и крестьян (всего 2200—2400 человек) выдержал многочисленные приступы 15-тысячного атакующего войска.
Рассказ Палицына о стойкости и мужестве защитников монастыря, его внимание к человеческой личности, к подвигам отдель¬ных героев-патриотов, их вкладу в спасение родины — все это сделало «Сказание» виднейшим литературным явлением начала XVII в. О популярности труда Палицына говорит тот факт, что он дошел до потомков в очень большом количестве списков; в 1784 г. «Сказание Авраамия Палицына» впервые было напечатано в Москве.
Все это произошло, однако, значительно позже. А пока, в 1610 г., вскоре после снятия осады Троице-Сергиевой лавры, в составе московского посольства будущий автор «Сказания» был направлен под Смоленск. Там, убедившись в тайных намерениях польского короля Сигизмунда III самому взойти на московский престол, Палицын, вопреки воле митрополита Филарета, будущего патриарха и отца царя Михаила Романова, согласился поддержать его претензии. Конфликт Авраамия с Филаретом завер¬шился много лет спустя тем, что Палицын, обвиненный в злоупотреблениях, вновь был отправлен в ссылку, и опять в Соловецкий монастырь.
Последние семь лет своей жизни он провел в монастыре, занимаясь литературной работой. Там же со временем будет обнаружена могильная плита с надписью: «Лета 7137 се преставился раб Божий кел. Палиц. Аврамие».

 «Сказание» Авраамия Палицына, или, как оно называется по первым словам рукописи, «История вкратце в память пред-идущим родом...» состоит из нескольких отдельных сочинений, написанных в разное время и лишь впоследствии объединенных и отредактированных Палицыным. С избранными главами «Сказания» (в переводе на современный русский), посвященными ходу боев за монастырь, можно ознакомиться в сборнике «Стояти заодно» (5, с. 300—327). В полном виде «Сказание Авраамия Палицына» вышло в издательстве Академии наук. Публикации текста в этом издании предшествуют статьи, посвященные общест¬венно-политическим взглядам Палицына, характеристике «Сказа¬ния» и его археографическому обзору.

ФАКТЫ И МНЕНИЯ

«Об укреплении осажденного монастыря.
Осадные же воеводы, князь Григорий да Алексей, и дворяне приговорили с архимандритом Иоасафом и с соборными стар¬цами: укрепить осажденный монастырь и всех людей привести к крестному целованию, а головами быть старцам и дворянам, и поделить монастырские стены и башни, и ворота, и пушки установить по башням и в подошвенных боях, и пусть каждый ведает и хранит свою сторону, и свое место, и все, что для боя нужно, готовит; и с идущими на приступ бьется со стены, а из крепости для какого бы то ни было дела не выходит. А для вылазок и помощи в атакованных местах выделили людей особо...
И такая теснота была в обители, что не было свободного места. Многим людям и скоту негде было укрыться, и расхищали всякую древесину и камни на создание убежищ, поскольку осени время настало и зима приближалась. И согревались друг от друга, и, самого необходимого не имея, все изнемогали, и женщины детей рожали на виду у всех. И не было никому, где наготу и стыд свой спрятать. И имущество свое никто не стерег, и воры его не крали; и каждый смерти себе просил со слезами. Даже если бы кто и каменное сердце имел, и тот, видя эту тесноту и напасти, заплакал бы...»

Палицын Авраамий (5, с. 302).

 «Призывные грамоты архимандрита Дионисия и келаря Авраамия, расходившиеся из Троицкого монастыря, подняли нижего¬родцев под руководством их старосты мясника Кузьмы Минина. На призыв нижегородцев стали стекаться оставшиеся без денег и жалования, а часто и без поместий служилые люди, городовые дворяне и дети боярские, которым Минин нашел и вождя, князя Дмитрия Михайловича Пожарского... В рати князя Пожарского числилось более сорока начальных людей все с родовитыми служилыми именами, но только два человека сделали крупные дела, да и те были не служилые люди: это — монах А. Палицын и мясной торговец К. Минин. Первый по просьбе князя Пожарского в решительную минуту уговорил казаков поддержать дворян».

Ключевский В. О. (2, с. 60).

«В 1608 —1610 годах в Кремле на монастырском подворье келарь пересидел осаду Троицы, история которой станет ядром его „Сказания". Надо отдать Палицыну должное: он беспрестанно досаждал прижимистому Шуйскому просьбами о ратной помощи защитникам обители. Впрочем, царь не по скаредности характера, а из-за полного бессилия долгое время ничем существенно помочь не мог. В 1610 году, после падения Шуйского, келарь отправляется в составе московского посольства под Смоленск „прошати на царство" королевича Владислава. Здесь, под стенами героически обороняющегося города, будущий автор „Сказания" совершил поступок, который бросает тень на его „патриотическую" репутацию. Уверившись в тайных намерениях Сигизмунда III самому взойти на московский престол, он не стал отстаивать основные требования посольства — прекращение осады Смоленска и немедленного приезда „перекрещенного" королевича Владислава в Москву. Покладистость келаря была вознаграждена: Авраамия отпустили обратно с жалованными грамотами монастырю. Палицын отъехал столь поспешно, что даже пренебрег объяснением с одним из „великих послов", ростовским митрополитом Филаретом Никитичем. Если бы он знал, какого могущественного в будущем недоброжелателя он нажил себе этим поступком!.. Однако для русской православной церкви одиозная фигура Сигизмунда III, за которой маячили толпы католических священников и иезуитов, была неприемлема... Церковь, а вместе с ней и Авраамий Палицын активно поддержали растущее национально-освободительное движение. Троицкий келарь принимает участие в формировании второго ополчения и освобождении Москвы».

Андреев И. Л. (5, с. 293—294).

Оставь свой коментарий