ИВАН IV ВАСИЛЬЕВИЧ, ГРОЗНЫЙ

Категоря - Династии и правители

1530—1584

Сыну великого князя Василия III и Елены Глинской Ивану IV, прозванному в народе «Грозным», было всего три года, когда скончался его отец. Семи лет, со смертью матери, которую, по слухам, отравили, он, уже круглый сирота,— на попечении смертельно ненавидящих друг друга боярских группировок. Детство и отрочество его проходят в обстановке постоянных политических интриг, непрекращающихся схваток за власть между часто сменявшимися временщиками. Наблюдая происходящее вокруг себя, юный князь постепенно приобретает вкус к произволу, а с тринадцати лет и сам начинает активно чинить суд и расправу.
В январе 1547 г. Иван IV первым из властителей Руси венчается на царство. Несколько позже он женится на Анастасии Захарьиной. В дальнейшем он был женат еще 6 раз (соответственно на Марии Черкасской, Марфе Собакиной, Анне Колтовской, Анне Васильчиковой, Василисе Мелентьевой и Марии Нагой), имел пятерых сыновей, и трех дочерей, из которых за исключением Ивана и Федора все умерли в малолетстве.
Наиболее успешными были первые годы царствования Ивана IV, связанные с учреждением неофициального правительства страны — так называемой Избранной рады (см. «Адашев», «Сильвестр»). Это было десятилетие реформ, способствовавших укреплению и централизации государства, крупных успехов на военном поприще, самыми заметными из которых стали присоединение в 1552 г. Казанского, а в 1556 г. Астраханского ханств.
После отстранения Избранной рады от власти Иван IV правит единолично. Его важнейшими внешнеполитическими целями становятся борьба за Ливонию, отражение татарских набегов из Крыма. В 1570 г. жестокий удар царь обрушивает на Новгород и Псков, обвиненные, в частности, в сговоре с Литвой. В ходе борьбы с «врагами внутренними» царь прибегает к жесточайшему террору. Людей душат, пытают огнем, обезглавливают, простому народу достается ничуть не меньше, чем знатным боярам. Обстоятельно характеризуя личность царя, Н. И. Костомаров писал, в частности: «При Иване Васильевиче... народ безмолвно и безропотно сносил злодеяния... опричнина свирепствовала над всеми. После падения Сильвестра и его друзей мы не видим, чтоб царь Иван, преследуя знатные роды, делал какие-нибудь благодеяния народной массе». Свое прозвище «Грозный» Иван IV приобрел прежде всего как тиран и деспот, постоянно снедаемый мнительностью и подозрительностью. Как замечает тот же Костомаров, Грозный «всю жизнь находился под влиянием то тех, то других... (причем очень часто оказывать влияние на тирана было вернейшим средством быть от него со временем замученным)». Жертвами необузданного гнева царя становились даже ближайшие к нему люди, в том числе и его старший сын Иван.
Гибель наследника престола надломила жестокого тирана .душевно и физически. Он пережил царевича всего на два года.


Вокруг Ивана IV, его личности, деяний, эпохи, в условиях которой он жил и правил, уже не первый век кипят ожесточенные споры. Одних ввергают в ужас страшные проявления его беспощадной, деспотической натуры. Другие отдают предпочтение значимости основных целей, которые он перед собой ставил. Желающим вникнуть в существо данных проблем советуем ознакомиться прежде всего с современными публикациями. Начать рекомендуем с книги А. А. Зимина и А. Л. Хорошкевич «Россия времени Ивана Грозного» (5). Из нее вы узнаете, на чем основывалась непреклонная убежденность Грозного в необходимости упрочения самодержавия, его безграничная уверенность в своем праве на любой произвол.
О том, какова была начальная стадия русского самодержавия, что в поведении и политике Грозного привело, в конечном счете, к крайне бедственному состоянию государства, можно узнать из написанной живо и доходчиво книги Д. Н. Альшица «Начало самодержавия в России» (1).
С важнейшими перипетиями жизненного пути Ивана IV, крутыми поворотами его государственной политики — от боярского правления к реформам, а затем к опричнине — знакомит обстоятельная книга Р. Г. Скрынникова «Иван Грозный» (15). Позднее, в уточненном и дополненном виде она целиком вошла в сборник того же автора «Далекий век» (14).
В том же жанре исторической публицистики, как и предыдущие, написана книга В. Б. Кобрина, «Иван Грозный» (8). Здесь, на основе строго выверенных фактов, четко выстроен общий ход событий в период царствования Грозного, дан анализ происходивших в ту пору в стране общественно-политических перемен. На материалах фольклорного характера автор выстраивает свою версию относительно так называемого «отрицательного обаяния» Ивана IV. В книге рассмотрена эволюция оценок фигуры Грозного советской историографией, в частности, уделено внимание одобрению Сталиным жестоких расправ, чинимых по указу царя. Более подробные сведения о сути замечаний Сталина по этому поводу можно почерпнуть из мемуаров народного артиста СССР Н. К. Черкасова, известного в 30—50-е гг. исполнителя роли Грозного в кино и на театральных подмостках (17).
Вместе с новыми книгами о личности и эпохе Ивана Грозного в нашей стране в 80—90-е гг. был переиздан ряд работ, впервые увидевших свет еще в XIX— начале XX в. и выдержавших испытание временем. Среди них особо достойны быть отмеченными увлекательные яркие очерки В. О. Ключевского и Н. И. Костомарова. Первый включен в книгу Ключевского «Исторические портреты» (7), второй — в сборник работ Костомарова «Исторические монографии и исследования» (9). Ключевский, оценивая в целом результаты деятельности Ивана IV, приходит к выводу, что во имя вражды и произвола «царь жертвовал и собой и своей династией, и государственным благом»; Костомаров среди многих других интереснейших наблюдений считает необходимым особо подчеркнуть, что именно Грозный «утвердил» в России начало деспотического произвола и рабского бессмысленного страха и терпения.
Обширный список произведений по данной теме, включающий разделы «Публикации источников», «Исторические исследования», «Художественная литература» (всего около 90 названий), дан в приложении к сборнику «Московское государство» (11).

ФАКТЫ И МНЕНИЯ

«Составить сколько-нибудь точный портрет Ивана IV трудно из-за недостатка достоверных данных. Среди немногих царских портретов наибольшими достоинствами отличается самый ранний, написанный неизвестным московским художником и вывезенный в Копенгаген. Черты лица изображенного на нем человека достаточно запоминающиеся: высокий лоб с большими залысинами, удлиненный, немного крючковатый нос, пышная борода... Живописное изображение может быть дополнено литературными портретами Грозного. Самый известный из них принадлежит перу писателя начала XVII в. князя И. С. Шаховского. „Царь Иван,— писал Шаховской,—образом нелепым, очи имея серы, нос протягновен и покляп, возрастом велик бяше, сухо тело имея, плещи имея высоки, груди широки, мышцы толсты..."
Всего подробнее внешность царя описал австрийский посол. По его словам, в 45 лет Иван был полон сил и довольно толст. Царя отличал высокий рост, у него была длинная и густая борода рыжего цвета с черноватым оттенком, бритая голова и большие бегающие глаза. Более всего австрийца покорила царственная осанка Грозного».

«Царь Иван не получил систематического образования в детстве, но природа наделила его неплохими способностями, и он много сделал для пополнения своих знаний в период реформы. Царь любил цитировать священное писание и ссылаться на древнюю и новую историю в беседах с иностранными послами. Он любил вести диспуты на богословские темы. Грозный обладал качествами, редкими для людей его положения. В критических для себя условиях он не раз откладывал меч, чтобы словом вразумить своих строптивых подданных».

«...Ребенок видел перед собою врагов, похитителей его прав, но бороться с ними на деле не мог; вся борьба должна была сосредоточиться у него в голове и в сердце — самая тяжелая, самая страшная, разрушительная для человека борьба, особенно в том возрасте! Голова ребенка была постоянно занята мыслию об этой борьбе, о своих правах, о бесправии врагов, о том, как дать силу своим правам, доказать бесправие противников, обвинить их. Пытливый ум ребенка требовал пищи: он с жадностью прочел все, что мог прочесть, изучил священную, церковную, римскую историю, русские летописи, творения святых отцов, но во всем, что ни читал, он искал доказательств в свою пользу...»

«По словам Курбского, Иоанна воспитывали великие и гордые бояре на свою и на детей своих беду, стараясь друг перед другом угождать ему во всяком наслаждении и сладострастии. Когда он начал приходить в возраст, был лет двенадцати, то стал прежде всего проливать кровь бессловесных, бросая их на землю с высоких теремов... Когда начал приближаться к пятнадцатому году, то принялся и за людей... поистине в самых разбойнических делах упражнялся, а ласкатели все это хвалили, говоря: „О! Храбр будет этот царь и мужественен!"».

«Уже силы недужного исчезали; мысли омрачались: лежа на одре в беспамятстве, Иоанн громко звал к себе убитого сына, видел его в воображении, говорил с ним ласково... 17 марта ему стало лучше от теплой ванны, так что велел послу литовскому немедленно ехать из Можайска в столицу и на другой день... сказал Вельскому: „Объяви казнь лжецам астрологам: ныне, по их басням, мне должно умереть, а я чувствую себя гораздо бодрее.— Но день еще не миновал"— ответствовали ему астрологи. Для больного снова изготовили ванну: он пробыл в ней около трех часов, лег на кровать, встал, спросил шахматную доску и, сидя в халате, на постеле, сам расставил шашки; хотел играть с Вельским... вдруг упал и закрыл глаза навеки, между тем как врачи терли его крепительными жидкостями, а митрополит — исполняя, вероятно, давно известную волю Иоаннову — читал молитвы пострижения над издыхающим, названным в монашестве Ионою... В сии минуты царствовала глубокая тишина во дворце и в столице: ждали, что будет, не дерзая спрашивать. Иоанн лежал уже мертвый, на еще страшный для предстоящих царедворцев, которые долго не верили глазам своим и не объявляли его смерти».

«Положительное значение царя Ивана в истории нашего государства далеко не так велико, как можно было бы думать, судя по его замыслам и начинаниям, по шуму, который производила его деятельность... Вражде и произволу царь жертвовал и собой, и своей династией, и государственным благом. Его можно сравнить с тем ветхозаветным слепым богатырем, который, чтобы погубить своих врагов, на самого себя повалил здание, на крыше коего эти враги сидели».

«Принимаем смелость представить на обсуждение читателей наш взгляд на характер царя Ивана Васильевича, составленный на основании посильного уразумения явлений его государственной и частной жизни.
Личность эта принадлежит к разряду тех нервных натур, которых можно встречать много везде в разных положениях, зависящих от разных условий рождения, жизни, воспитания. Способности их от природы могут быть различны, начиная очень талантливыми и оканчивая очень тупоумными, но при всем различии они все имеют общие признаки. Главное их, общее свойство — чрезвычайная чувствительность к внешним ощущениям и вследствии этого быстрая смена впечатлений. Поэтому воля у них обыкновенно слабая, великими деятелями они быть не способны. Устойчивости у них нет, терпения у них очень мало. Сердечные движения их очень сильны, но лишены глубины, крепости и постоянства чувства. Воображение у них сильнее и рассудка, и сердца... Эти личности не способны к самостоятельности и нуждаются в опеке над собой, хотя, обыкновенно, не замечают этого; они ненадолго привязываются к тем, которые имеют на них влияние, и вообще они не любят последних; они покоряются, воображая, что никому не покоряются, что действуют по своему усмотрению, когда же они почуют унизительность своей зависимости, то ненавидят тех, которые управляли ими, но по слабости воли и по трусости тут не сразу освобождаются, а только тогда, когда помогает им иное влияние. Они чрезвычайно самолюбивы, потому что чрезмерная чувствительность побуждает их беспрестанно и постоянно обращаться к себе, и в то же время крайняя трусость — их неизбежное свойство, потому что та же чувствительность к впечатлениям опасности слишком охватывает все их существо. С трусостью всегда соединяется подозрительность и недоверчивость. Успех чрезвычайно поднимет их; неудача повергает в прах. От этого — они высокомерны, самонадеянны в счастии и малодушны, нетерпеливы в несчастиях».

«По мере нарастания террора все большее значение в политической жизни государства приобретали всеобщий страх и подозрительность. Жертвою страха стал и сам Грозный. К концу жизни этот прирожденный лицедей не мог более скрывать свои переживания от постороннего взора. Современники замечали странное несоответствие между царственной осанкой московита и выражением его глаз, которые постоянно бегали и наблюдали за всем с большим вниманием».

«Развернулась беседа, касавшаяся работы над образом Ивана Грозного... Говоря о государственной деятельности Грозного, товарищ И. В. Сталин заметил, что Иван IV был великим и мудрым правителем, который ограждал страну от проникновения иностранного влияния и стремился объединить Россию... Иван IV впервые в России ввел монополию внешней торговли... Иосиф Виссарионович отметил также прогрессивную роль опричнины, сказав, что руководитель опричнины Малюта Скуратов был крупным русским военачальником, героически павшим в борьбе с Ливонией.
Коснувшись ошибок Ивана Грозного, Иосиф Виссарионович отметил, что одна из его ошибок состояла в том, что он не сумел ликвидировать пять оставшихся крупных феодальных семейств, не довел до конца борьбу с феодалами,— если бы он это сделал, то на Руси не было бы Смутного времени... И затем Иосиф Виссарионович с юмором добавил, что „тут Ивану пог мешал бог: Грозный ликвидирует одно семейство феодалов, один боярский род, а потом целый год кается и замаливает „грех", тогда как ему нужно было действовать еще решительнее!"».

«Главная ценность для него — ничем не ограниченная самодержавная власть. Думается, нет более лаконичного, четкого и даже талантливого определения деспотизма, чем то, которое дал Иван Грозный: „А жаловати есмя своих холопей вольны, а и казнити вольны же...". В этих словах выражена суть именно деспотизма, а не абсолютной монархии, хотя эти два явления подчас путают... Для абсолютной монархии характерно уважение к законности. Хотя воля монарха в создании закона безгранична, ибо он — источник законов, но пока закон не отменен, ему подчиняется и государь. Монарх же, который волен жаловать, а волен казнить своих холопов, не только самодержец, но и деспот. Не он действует для блага подданных, а подданные — для его блага.
Царь Иван был уверен, что служить ему — нравственный и христианский долг его подданных. Сам господь поручил их ему в „работу", т. е. в рабство».

Оставь свой коментарий

Ваше имя:^*

Ваш e-mail:^*

Ваш сайт:

Коментарий:

^* - обезательно для заполнения.

Все коментарии проходять премодерацию перед тем, как попасть на сайт.